Пиранья. Война олигархов - Страница 9

– А ванных и вправду две? – спросил Лихобаб, грызя ржаной сухарь.

– Две, – не стал отпираться Мазур. – На первом этаже с джакузи, на втором – с душевой кабиной. Еще имеется сауна и при ней купальня. А также две спальни, наша с супружницей и гостевая, и три машины, из которых две – женины… Ну что, в тебе уже вскипела классовая ненависть или еще что-нибудь припомнить из затянувшей меня трясины буржуазного быта? Может, перечислить тебе поименно всю бытовую технику? Ее, как сам понимаешь, немало. Один телевизер в стену длиной чего стоит…

– Все хотел спросить, – Лихобаб хитро прищурился, отчего его сходство с цыганом только усилилось, – а из джакузи ты вылезаешь довольным жизнью или как?

– Жена до последнего времени вылезала довольная. Теперь и она недовольна. Бассейн, вишь ты, хочет пристроить к дому. Вон, говорит, погляди, у всех соседей уже есть, одни мы как нищеброды.

– Посочувствовать тебе, что ли… – Лихобаб снова запустил руку в мешок, нащупывая новый сухарь.

– Можешь и посочувствовать, – вполне серьезно сказал Мазур. – Думаешь, отчего меня вдруг на старости лет понесло на Полигон? Причем, заметь, по собственной воле, никто не принуждал, никто не гнал палкой. Сам к тебе пришел, сам заплатил за маршрут… Во, гляди.

Откинувшись на стуле, Мазур похлопал себя по животу.

– Жирок. Впервые в жизни отрастил пузо. Узнал, что это такое. И это, заметь, при том, что каждый день на штатовский манер бегаю по утрам и целая комната в доме заставлена тренажерами… Просто организм привык к пределу, фальшивыми нагрузочками его не обманешь… К адреналину привык, сволочь такая. Но даже это, в принципе, терпимо и решаемо. Другое хуже. Пропал, высокопарно говоря, вкус к жизни.

– Я плачу, – Лихобаб разломил очередной сухарь.

– Да иди ты! – махнул на него Мазур. – Ему, понимаешь, душу изливаешь… Давай лучше выпьем.

– У тебя жена – миллионер? – вдруг спросил Лихобаб.

– Почему миллионер? – удивился Мазур.

– Ну, обычно как бывает. Живет какой-нибудь чиновник. Или, допустим, генерал. Зарплатишка, что у того, что у другого, между нами говоря, дрянь. Но живут красиво, дома возводят, машины меняют. Их наконец спрашивают: «А денежки откуда, уважаемые?» От жен, они отвечают, они у нас бизнесменши. Люди глядят – и вправду жены у них бизнесменши, чем-то там владеют. Правда, откуда к женам денежки пришли, никому не ясно… Но тут легко отбрехаться – мол, копила с детского сада и накопила. Вот я и хочу спросить на правах старого знакомца: и к тебе тоже денежки от жены пришли? Или появилось возможность хапнуть и ты случая не упустил?

Сказано было довольно зло. А Мазур отчего-то считал, что Лихобаб подкалывает его в шутку. Оказывается, шуткой это было лишь на первый взгляд.

– Дать бы тебе в морду, старый знакомец, – раздумчиво проговорил Мазур.

– Ну попробуй, – с показной вялостью ответил Лихобаб. – Мы ж еще на Полигоне. Считай, что это у тебя будет испытание бойцовских качеств. Правда, мне отчего-то кажется, что ты и этот тест провалишь. Как провалил маршрут.

– Еще успеем и по мордам постучать, еще не вечер, – Мазур разлил по кружкам остаток водки, поставил пустую бутылку на пол и вытащил из сумки новую – как чувствовал, что понадобится. – А пока я тебе все же отвечу. Пожалуй, ты имеешь право знать. Ты говоришь – «появилась возможность хапнуть»… А ты думаешь, раньше у меня ни разу не было возможности хапнуть? Так что хочу тебя огорчить: возможностей этих было превеликое множество. Еще в те годы, когда нас с тобой посылала и направляла партия. Еще тогда через эти руки прошло злата-серебра на три человеческие жизни, прожитые с размахом. Это уж не говоря про возможность предать всех и вся, за что получить пожизненное содержание в тридцать сребреников в день и коттеджик где-нибудь на калифорнийском побережье в придачу. И позже, уже в эпоху новых ценностей, тоже, знаешь ли, ни единожды случались возможности обогатиться разом. Но мне, хочешь верь – хочешь нет, даже не приходилось перебарывать в себе соблазн. А оттого, что не надо. Как зверю не нужна кожаная куртка от какого-нибудь там Гуччи – или кто там у них куртками заведует – и последняя модель «бентли». Я, считай, тот же зверь, которому всегда хватало собственной шкуры, а нужна была лишь охота, дичь и погоня за спиной. Только тогда жизнь казалось полной… Кстати, этого-то сейчас и не хватает. Как того же зверя – посади в клетку, пусть и в золотую, все равно начнет медленно подыхать с тоски…

– Красиво излагаешь, – помолчав, сказал Лихобаб. – Проникновенно, образно. А как же вдруг так случилось…

– В казино банк я не срывал, – перебил Мазур. – Такие залепухи я приберегу для участкового…

– Ага, а для меня ты, не иначе, приготовил историю про наследство. Какой-нибудь африканский царек, которому ты спас жизнь… Разве нет таких?

– Найдутся и такие, – легко согласился Мазур.

– Который, помирая, оставил тебе наследство. Старшему сыну – неулаженный конфликт на юге, среднему – на севере, а спасителю моему, другу сердечному Мазуру – сундук с алмазами.

– А ведь «тепло», как говорят в детских играх, – невесело усмехнулся Мазур. – В корень зришь, чертяка. Можешь верить, можешь нет, но я обогатился с одного лишь гонорара. За разовую работу по профилю. Ну, почти по профилю – с учетом того, что работать приходилось на суше, а не в родимом подводном царстве… Помнишь, как у классиков: это смотря, какой отец. Так и я могу сказать – смотря на кого работать.

– И на кого же? Или это великий секрет?

– Ежели имен не называть, – а я называть, уж прости, не стану, – то секрет невеликий. Есть такое слово: «олигархи», слыхал, поди?