Пиранья. Война олигархов - Страница 90

Тот молча сунул руку в карман халата и вложил в протянутую ладонь узкую длинную ампулу без маркировки.

– Спасибо, – Мазур повернулся к Кузнецу, держа ампулу двумя пальцами.

И на мгновенье чуть дрогнул – некстати вспомнилось совсем недавнее, еще там, в России, его собственное знакомство с подобной дрянью …

Кузнец, к счастью, ничего не заметил. Молчал, глядя исподлобья на Мазура.

– Знаешь, что это такое? Нет? А я тебе расскажу по старой дружбе. Это, Кузнец, если на понятном языке говорить, «сыворотка правды», слыхал о такой? – Мазур приподнял руку повыше, так что свет из окна падал прямо на ампулу. – Вижу, слыхал. Если интересно, Доктор тебе научное название скажет, правда, Доктор? – Мазур обернулся.

– Производная пентонала натрия, – без выражения произнес Доктор. – Специальная модификация, усиленная тетрахлордибензодиоксидом.

Молодец: последнее слово произнес без запинки, будто каждый день говорит такое.

– Во! Слыхал? – Мазур опять повернулся к Кузнецу. – Так что сделаем тебе укольчик, ты нам все сам расскажешь, даже как в пеленки писал вспомнишь, если потребуется. Понял, гнида?

Кузнец дернулся.

– О как, – Мазур опять хлебнул минералки.

– И что тебе мешает? – Кузнец пытался говорить небрежно, спокойным тоном, но что-то у него плохо получалось. – Что ж ты мне сразу эту дрянь не вколол?

– А, ты у нас, значит, из этих, – Мазур сделал замысловатое движение рукой, – типа «я уколов не боюсь – если надо, уколюсь»? Похвально, похвально… – Взглянув мельком на часы, продолжил уже серьезным, деловым тоном: – Видишь ли, пан Кузнец, эта дрянь, при всех своих несомненных достоинствах, имеет один, но оч-чень существенный недостаток. Собственно, поэтому почти не применяется. Так вот: в отличие от классической «сыворотки правды», эта вызывает необратимые изменения в мозге человека, в девяноста процентах случаев из ста. Проще говоря, после исповеди клиент в подавляющем большинстве случаев превращается в растение. Смекаешь? И если ты думаешь, что я тебя пугаю, то это таки зря, как говорят в Одессе.

При упоминании Одессы Кузнец отвел глаза в сторону.

– Все, шутки кончились. Времени у меня осталось мало, и я с тобой абсолютно серьезен.

– А тебе не один хрен? – Мазур видел, что клиент, как говорится, дошел до кондиции. – Чего ты обо мне заботишься?

– Поверишь ли, я такой участи никому не пожелал бы, уж лучше пристрелить. А я за свою жизнь стольких на погост отправил, что без прямого приказа стараюсь не класть покойников направо и налево. – Мазур подался вперед. – Насчет тебя у меня прямого приказа нет. Да и кто знает, может еще сгодишься впоследствии…

– Вербуешь?

– А у тебя выбора нет. Короче. Что ты выбираешь? – Мазур поднял руку с ампулой. – Это? Или мы будем делать беседу?

«Во я за пару всего дней-то одесского колорита нахватался», – про себя усмехнулся Мазур.

Кузнец облизнул сухие губы.

– Дай воды.

Мазур кивнул. «Санитар» наклонил бутылку к губам Кузнеца. Тот сделал несколько больших глотков, Мазур видел, как судорожно дергается кадык.

– Ладно, хватит, а то потом в туалет тебя води. Сигарету дать?

– Не курю я…

– Тогда поговорим. Мне собственно, от тебя не так много и надо, – Мазур щелкнул клавишей диктофона в кармане пиджака.

– Так вот, где живет, где работает твой шеф, я тебя не спрашиваю, и так все известно. Где любовница его живет одна, а где вторая, я тоже знаю. А вот ты мне скажи подробно, сколько в его избушке, в Конче-Заспе которая, единиц охраны, какая сигнализация, собачки какие. Для начала.

Глаза Кузнеца в очередной раз широко распахнулись от удивления. Можно подумать, Мазур поставил себе цель наудивлять этого кадра за сегодняшний день больше, чем за всю его прошлую жизнь.

– Вы что, хотите его там…

– А вот это уже не твое дело, что мы хотим, а чего не хотим, – Мазур прикурил очередную сигарету, хотя во рту уже стоял горький привкус никотина. – Твое дело отвечать на вопросы четко, подробно и в деталях.

– Ну… – Кузнец поерзал на стуле, – в самом поселке охрана милицейская, въезд по пропускам, или если кто специально предупредит на посту, что ждет гостей, с указанием фамилий всех приглашенных. На самой даче – забор метра два, кирпичный, сигнализация по периметру, вроде емкостная, я точно не знаю, видеокамеры…. Кстати говоря, охватывают весь периметр…

Мазур легонько кивал, поощрительно так. Все это он знал и без Кузнеца, но перебивать клиента не стал, зачем? Начал говорить – пусть выговаривается. К тому же, не исключено, что среди этих сведений может промелькнуть что-то неизвестное, упущенное – все мы люди, все мы человеки, и никто не совершенен.

– Во дворе, у ворот, дежурка, там смена – два человека круглосуточно, в доме комната охраны, там пульт слежения за видеокамерами и сигнализации – там оператор и еще двое, иногда трое охранников. В комнате отдыха, это рядом – обычно человека четыре. Что еще… Да, четыре собаки, днем они в вольере, а на ночь выпускают на территорию.

– В Одессе кто работал? – резко спросил Мазур.

– Я не знаю…

– Кто, сучий потрох? – Мазур навис над Кузнецом, взял двумя пальцами за кадык, задрал ему голову. – Ну!

– Я не знаю! – его затрясло. – Я только слышал, что это какие-то чеченцы…

– Заказчик Кривицкий?

– Да я понятия не имею! Правда! Меня к таким делам не допускают!

Мазур отпустил его кадык и сказал ласково:

– Дурак ты, Кузнец. Раз к таким делам не допускают, – значит, дела есть… Сколько человек с Кривицким на выезде обычно?

– В лимузине водитель и начальник охраны. В джипе охраны – четверо.